Представьте себе клуб тиранов, автократов и диктаторов. Добавьте к этому фотографии с прошедшего саммита ШОС. Кажется, это во многом совпадающие картинки. А теперь послушайте личный разговор некоторых участников клуба. Не пресс-конференцию, а именно разговор "на ходу". Умышленно ли, случайно ли, но мы узнаём из обрывков разговора, о чем они действительно думают и беспокоятся. О собственном бессмертии!
72 года - еще мальчишка
Кадры, на которых Си Цзиньпин, Владимир Путин и Ким Чен Ын идут в окружении свиты, вполне годятся для учебников политологии, посвященных диктаторским режимам. Ким Чен Ын тут, конечно, выделяется молодостью, но вот двое других… 72-летние Путин и Си обсуждают бессмертие. Российское государственное агентство ТАСС деликатно пишет "долголетие". Но не дайте им себя запутать. Эти люди мечтают именно о бессмертии. Они убеждают друг друга, что их возраст - это лишь начало. Им мало тех десятилетий, что они удерживают власть в своих руках. Они хотят большего и верят, что современная наука и технологии даруют им вечную жизнь. И Си, и Путин понимают, что для них это равнозначно вечной власти.
Это ли не мечта любого тирана и диктатора! Имея перспективы жить до 150 лет (а именно такую цифру упоминает Си) масштабы нынешних событий, будь то репрессии или войны, теряются, мельчают и отходят на второй план. Они мечтают, что им не нужно будет искать преемников, опасаться стать "хромой уткой", в конце концов, не нужно будет прощаться с главным, что есть в их жизни - безграничной властью в стране.
Жизнь Путина и смерть всех остальных
Особо страшным этот разговор выглядит на фоне войны, репрессий, и в целом, отношения к цене человеческой жизни в России. Путин - военный преступник, и вряд ли здравомыслящие люди будут с этим спорить. Но даже до того, как он начал полномасштабное вторжение в Украину, вокруг него бесконечно витал дух смерти. От нежелания спасать моряков с АПЛ "Курск" и вплоть до убийства главного политического оппонента, от пренебрежения жизнями заложников в Беслане до демонстративного игнорирования жертв домашнего насилия - все это показывает, что жизнь человека для Путина ничего не значит. Важна лишь его собственная власть и его собственная жизнь.
Он готов пожертвовать десятками, если не сотнями тысяч жизней ради чего? У него нет идеологии, у него нет понятных целей, лишь желание править вечно. И власть эта строится на страхе и смерти. Логично, что Путин хотел бы сохранить такой статус-кво как можно дольше. Он уверен в собственной безнаказанности, так что все эти биотехнологии и обещания вечной жизни - не угроза дожить до международного трибунала, а шанс убить и захватить еще больше.
Торжество безнадеги
Слушая, как Путин рассуждает о бессмертии, вспоминая расследования про разработку "средств против старения", кажется, что новой "гонки на лафетах" (в советской истории такое название получил период с 10 ноября 1982 года (смерть Брежнева) до 10 марта 1985 года (смерть Черненко) в связи с непривычной для СССР скоростью смены политических лидеров. – Ред.) мы не дождемся. Путин и его окружение явно намерены жить как можно дольше. Как часто в разговорах о смене режима мы слышим, что единственная надежда связана с биологическим фактором, а не с (не)возможным дворцовым переворотом или каким-то внешним влиянием! Кажется, и сам Путин считает так.
Но если он и вправду будет жить еще лет эдак 20-30, что будет со страной? Каким вырастет поколение, у которого этой осенью "Разговоры о важном" начались уже в детском саду? Сколько уже людей в России не знают никакой иной власти, кроме Путина? Сколько еще будет россиян, уверенных, что репрессии - это норма жизни? Смирятся ли они? Взбунтуются ли? А может, просто будут жить, как их пра-пра-родители, в двоемыслии? Утешить себя здесь можно лишь двумя жуткими банальностями. Но оттого, что эти слова банальны, они не перестают быть верными. 1) Делай, что должен, и будь что будет. 2) Помер тот, помрет и этот!
Автор: Татьяна Фельгенгауэр - российская журналистка, ведущая The Breakfast show и YouTube-канала "Медиазона".
Комментарий выражает личное мнение автора. Оно может не совпадать с мнением русской редакции и Deutsche Welle в целом.