Немецкий эксперт о России как энергетической державе. Часть первая: какова роль России на мировом рынке нефти?
Сегодня мы поговорим о России как энергетической державе. Какова её нынешняя роль на мировом рынке энергоносителей – и какую она могла бы играть в будущем? Вы услышите первую часть беседы с немецким экспертом Роландом Гётцом, в которой речь пойдёт о нефтяной отрасли. Удастся ли России обогнать Саудовскую Аравию по объёмам экспорта? Какое значение имеют российские поставки для Западной Европы? Насколько серьёзна конкуренция со стороны нефтедобывающих стран каспийского региона? Обо всём этом – в ближайшие четверть часа.
В самом конце прошлого года российский президент Владимир Путин заявил, что Россия должна стать лидером мировой энергетики. Он признал «амбициозность» такой задачи, но одновременно подчеркнул, что это – «реалистичная политика, имеющая под собой солидную базу». Итак, российское руководство провозгласило новую стратегическую политико-экономическую цель: превратить страну в важнейшую энергетическую державу планеты. Этот лозунг как-то плавно отодвинул на второй план предыдущий: добиться за десять лет удвоения валового внутреннего продукта… А что думают западные и, в частности, немецкие эксперты о российской заявке на мировое лидерство в энергетике? Как они оценивают роль, потенциал и возможности России в этой отрасли? Как раз в самом конце прошлого года в Берлине было опубликовано научное исследование Роланда Гётца о месте России на мировом рынке нефти. А в январе, по свежим следам российско-украинского газового конфликта, этот же эксперт выступил с анализом расстановки сил на европейском рынке природного газа. Роланд Гётц работает в берлинском Фонде «Наука и политика» - это один из главных внешнеполитических «мозговых центров» в сегодняшней Германии. Там он возглавляет отдел, занимающийся Россией и постсоветскими государствами, а как учёный исследует именно энергетические проблемы и входит в группу ведущих немецких специалистов в этой области. Сейчас вы услышите первую часть моего интервью с Роландом Гётцом. В ней речь пойдёт прежде всего о нефти. Газовую проблематику мы будем обсуждать во второй части интервью, которая выйдет в эфир ровно через неделю.
Господин Гётц, президент Путин заявил, что Россия должна стать лидером в мировой энергетике, ведущей энергетической державой. Насколько это реалистично? Насколько Россия близка к такой цели?
Россия, будучи самым большим по площади государством мира, естественно, является, и крупной энергетической державой. На её огромной территории имеются и нефть, и газ, и уголь. Кстати, наряду с Соединёнными Штатами она обладает самыми крупными на нашей планете запасами угля, и через несколько десятилетий он, по всей видимости, будет играть примерно такую же ключевую роль, какую сегодня играет нефть. И тогда в российской энергетической отрасли наверняка произойдёт очередной подъём.
В настоящее же время Россия как энергетическая держава важна по двум причинам: во-первых, из-за своего мощного присутствия на европейском рынке природного газа и, во-вторых, из-за своих быстро растущих в последние годы поставок нефти на мировой рынок. Однако по имеющимся у неё запасам нефти Россия занимает, в зависимости от того, как считать, лишь седьмое или восьмое место в мире.
Вы говорите о разведанных запасах нефти, но в сознании россиян утвердилась другая табель о рангах: Россия не так давно впервые обогнала Саудовскую Аравию как крупнейшего в мире экспортёра нефти – или, во всяком случае, идёт с ней теперь «ноздря в ноздрю».
Я не думаю, что России удастся обогнать Саудовскую Аравию, у которой освоенные запасы нефти всё-таки более крупные. Поэтому у Саудовской Аравии просто больше возможностей для увеличения своих экспортных поставок, чем у России. Однако объёмы добычи в этих двух государствах через пару лет всё равно достигнут потолка, но только у Саудовской Аравии данная планка составит примерно 15 миллионов баррелей день и будет, таким образом, несколько выше, чем у России, которая сможет добывать 12 миллионов баррелей в сутки. Так что Россия, скорее всего, прочно займёт вторую строчку в списке крупнейших экспортёров нефти. Если же рассматривать не отдельные страны, а регионы, то по сравнению со всем ближневосточным регионом в целом Россия тем более будет играть менее важную роль как источник нефти. Кроме того, следует учитывать, что добыча нефти, как, впрочем, и газа, приближается сегодня в России к своему максимуму. В конце 80-х годов российская нефтегазовая отрасль уже достигла однажды пика добычи, сейчас она вновь приблизилась к этому рубежу, но дальнейшее существенное расширение производства невозможно. Поэтому перед Россией стоит сейчас задача обеспечить бесперебойное снабжение мирового рынка на нынешнем уровне. Задачу заметного увеличения добычи будут выполнять уже другие регионы.
Какие именно регионы вы имеете в виду, господин Гётц?
Например, в каспийском регионе в ближайшие пять лет произойдёт значительное увеличение добычи и экспорта нефти. От этого выиграет, в частности, и Европа. При условии, конечно, что будут созданы соответствующие предпосылки для транспортировки нефти.
Означает ли это, что серьёзными конкурентами России на мировом рынке нефти станут именно бывшие советские республики?
Прямыми конкурентами России станут прежде всего Азербайджан, а также Казахстан. Азербайджан будет поставлять нефть по уже построенному нефтепроводу Баку-Джейхан через территорию Грузии и Турции к Средиземному морю, а казахстанская нефть пойдёт, в частности, в Китай. Так что и Азербайджан, и Казахстан в известной мере будут конкурировать с Россией, но эта конкуренция не нанесёт ей вреда – нефть из этих стран будет всего лишь дополнять российские поставки. Россия останется крупнейшим экспортёром на постсоветском пространстве, в то же время роль государств Центральной Азии возрастёт.
Какое значение имеет российская нефть для Европы? Можно ли говорить о зависимости стран ЕС от этих поставок?
В настоящее время Европа получает из России примерно 30 процентов импортируемой нефти. Тут следует оговориться, что под Европой в данном случае подразумеваются все страны к западу от границы бывшего Советского Союза, в том числе, скажем, и Норвегия. Так вот, эта доля примерно в 30 процентов сохранится и на будущее.
А кто ещё поставляет нефть в Европу?
В случае с нефтью мы имеем дело с мировым рынком. Это означает, что фирмы, занимающиеся импортом нефти, обращаются к глобально действующим компаниям, главным образом американским и британским. А те, в свою очередь, закупают свою нефть повсюду в мире – и на Ближнем Востоке, и в Африке, и в Северной, и в Южной Америке. Поэтому мировой рынок нефти очень диверсифицированный. Иными словами, в Европу нефть поступает из самых разных стран. Из них наиболее крупным поставщиком пока является Россия. Однако и доля некоторых других государств, например, африканских, достаточно велика.
Я всё-таки попросил бы вас несколько более подробно разъяснить ваш тезис о том, что «в случае с нефтью мы имеем дело с мировым рынком». И в чём, с этой точки зрения, принципиальное отличие нефти от газа?
Нефтяная отрасль - во всяком случае, те концерны, которые по всему миру закупают, транспортируют и продают нефть, - в значительной мере приватизирована. Только в некоторых странах ОПЕК сама добыча находится в руках государства. Однако те компании, которые эту нефть приобретают, являются частными фирмами, а потому они выбирают себе поставщиков по собственному усмотрению. Правда, в последнее время мы видим, что Китай пытается частично обойти этот свободный рынок: через свои государственные энергетические компании он напрямую скупает месторождения в нефтедобывающих странах.
Что же касается газа, то тут существуют лишь региональные рынки. Одним из таких региональных рынков является, например, Европа, которая покупает газ только у своих соседей. Этими соседями являются, с одной стороны, Россия, с другой – Алжир. Хочу повторить, что в данном случае я подразумеваю под Европой все страны к западу от бывшей советской границы. Так вот, в ближайшие годы круг поставщиков газа несколько расширится за счёт других североафриканских государств – Ливии и Египта, со временем в него может войти Ирак, когда-нибудь, наверное, и Иран. Но в конечном счёте всё это будут – в широком понимании - «соседи» Европы. Поставками газа занимаются сегодня как частные, так и государственные компании, но не это принципиально важно. Ключевое значение имеет другой вопрос: когда возникнет мировой рынок газа?
Такого мирового рынка не возникнет до тех пор, пока газ будут транспортировать прежде всего по трубопроводам, поскольку у них имеется некая максимальная длина, которая составляет приблизительно четыре тысячи километров. Прокладывать более длинные трубопроводы просто нецелесообразно. Поэтому мы и имеем дело с отдельными, не связанными друг с другом региональными рынками: в Европе, Северной Америке, Юго-Восточной Азии.
Господин Гётц, но ведь газ можно перевозить и в сжиженном виде!
Там, где нельзя проложить трубопроводы, газ, действительно, приходится перевозить в сжиженном виде. Для этого добытый из недр земли природный газ сначала переводят в жидкое состояние при температуре минус 160 градусов, затем перевозят на специальных судах, а в месте назначения опять превращают в газ. Это – очень дорогостоящий процесс, подобные установки обходятся в миллиарды евро, но такая технология имеет огромное преимущество: сжиженный газ перевозят так же, как нефть или уголь, то есть его можно доставить в любую точку земного шара. И по мере развития этой технологии уже в обозримом будущем возникнет мировой рынок газа. В результате существующие ныне взаимосвязи между странами-поставщиками и странами-потребителями – Россия-Европа, Алжир-Европа – станут менее жёсткими. Например, ближневосточный газ впредь можно будет доставлять по морю, скажем, как в Китай, так и в Европу.
Иными словами, мы столкнёмся с ситуацией, которую давно уже наблюдаем на рынке угля: Германия закупает его и в Южной Африке, и в Австралии…
Совершенно верно. Рынок угля является прекрасным примером отлично действующего всемирного рынка. Рынок нефти с точки зрения транспортных возможностей таковым тоже является, однако тут имеется серьёзная проблема: по-прежнему действует картель ОПЕК. Однако я не думаю, что аналогичные картели возникнут и в связи со сжиженным газом, а потому вполне допускаю, что это будет весьма открытый рынок.
И возникновение такого открытого рынка сжиженного газа приведёт к достаточно существенным изменениям в расстановке сил в мировой энергетике, считает Роланд Гётц, научный сотрудник берлинского Фонда «Наука и политика», один из ведущих немецких специалистов по российскому топливно-энергетическому комплексу.
О том, в чём именно будут состоять эти изменения, пойдёт речь во второй части этого интервью, которая выйдет в эфир ровно через неделю. Роланд Гётц даст свою оценку российской газовой отрасли, перспективам Газпрома на западе, в Европе, и на востоке, в Китае, ответит на мои вопросы о степени зависимости стран ЕС от сибирских поставок, о целесообразности прокладки Северо-Европейского газопровода по дну Балтийского моря и, конечно же, о путинской заявке на лидерство России в мировой энергетике.
Первый из двух «российско-нефтегазо-энергетических» выпусков радиожурнала „Рынок и человек“ подошёл к концу, я прощаюсь с вами и напоминаю, что следующий раз в увлекательный мир экономики мы с вами - вместе с Роландом Гётцом - окунёмся ровно через неделю. Так что до встречи!